Мы живем странной жизнью: жестокой и дерганной, полной странных и трагических стечений обстоятельств, но в ней находится место любви и дружбе, и, самое главное, она продолжается. Люди уходят, но начинают жить их дети. «Минем заманам» - такого явления еще не было в татарской культуре. Впервые снята драма о жизни современных молодых горожан, жителей Казани.

Авторами сценария выступили молодые талантливые музыканты, режиссер картины Дамир Барышев. Автор клипов татарских эстрадных артистов новой формации впервые выступил в роли режиссера полнометражной картины.

- Дамир, название фильма «Минем заманам» переводится с татарского языка на русский как «Мое время»?

- Дословный перевод такой, но значение иное – «Мое всё». В это понятие входит не только окружающая среда, но и вся вселенная с Луной и звездами. Мое всё здесь и сейчас. В русском языке нет такого слова. Пожалуй, правильнее было бы сказать «Моя эпоха», но это все равно не точный перевод.

- Традиционный вопрос: как родилась идея?

- Идея родилась у молодых людей Эбри Хэбриева, Фарида Галеева и Алмаза Курбанова (одно из творческих имен – Шакур – прим. Т.Р.). Кажется, они где-то веселились и решили придумать сюжет. Написали сценарий молодежного боевика, который показали руководству продюсерского центра «Барс Медиа». Когда этот сценарий попал ко мне, и я его прочитал, то сказал, что возьмусь за него.

Началу работы над фильмом помешал кризис 2008 года, а в 2009 году мы с исполнителями главных ролей Ляйсан Нуруллиной и Эбри Хэбриевым сели переделывать сценарий. Он умещался на двух листах, этот «скелет» мы наращивали «мясом». Проблема была в том, что я плохо говорю по-татарски и не думаю на этом языке. Я придумывал текст, а Ляйсан с Эбри, краснодипломники, выпускники специализированных татарских учебных заведений, отчаянно спорили, как его перевести на татарский, сохранив смысл.

Поскольку мы работали в посткризисный год, я отдавал себе отчет, что мы снимаем малобюджетное кино. Я занимаюсь еще и клипами, и могу сравнивать: бюджет фильма «Минем заманам» сравним со стоимостью нескольких клипов, которые длятся две-три минуты. Продолжительность фильма – 65 минут. В общем, это был эксперимент для всей команды: съемочной группы, меня, как режиссера, актеров и компании, которая выделила нам деньги.

- Расскажите подробнее о музыке, которая звучит в фильме! Ведь авторами сценария выступили молодые татарские исполнители, они же сыграли главные роли.

- Там звучит не совсем обычная татарская музыка в обычном ее восприятии. Там нет того, что мы называем «колхозом». Три песни были написаны специально для этого фильма. Одну песню я долго добивался от Аделя Хамзина, потом его в процессе работы «стукнуло», когда уже шла озвучка, он вдруг принес мне запись. Я сразу дал добро, и они с Шакуром записали трек.

Эбри Хэбриев – наш главный герой – в течение двух лет очень хотел сочинить песню для этого фильма. В итоге, когда фильм уже был готов к выпуску, он разродился хорошей песней. В итоге, нам пришлось включить в фильм в качестве саунд-трека «минусовку».

- С какими трудностями пришлось столкнуться в процессе съемок?

- Поскольку у нас был очень плотный график, исполнителям главных ролей было трудно переключиться с одной сцены на другую. Например, мы снимали подряд две совершенно разные сцены с Эбри Хэбриевым – романтичную и очень жесткую, где он находится в состоянии наркотического опьянения. По монтажу свидание шло раньше, а снимали мы в обратном порядке – сначала тяжелую сцену. И тут во время репетиции я понял, Эбри не вошел в роль влюбленного, он все еще играет наркотический дурман! Час-полтора нам пришлось выводить его из этого образа.

Практически все сцены мы репетировали. И благодаря этому, на съемки много времени тратить не приходилось. Мы уложились в 25 съемочных дней: с середины августа до середины сентября. Потом были досъемки в течение года, в общем, всего мы работали 30 съемочных дней. Иногда, что в процессе работы мы понимали, что некоторые роли у нас плохо прописаны, и разложив сценарий на коленках, мы начинали вносить дополнения.

Я считаю, что ребята отработали на 100%! Я постоянно говорил им, что люблю их. Причем, профессиональными актерами можно назвать только двух человек – Ляйсан Нуруллину, закончившую театральное училище, и Алмаза Гильмутдинова, который работает в татарском ТЮЗе. Эбри и Айрат Ильясов – артисты эстрады. Я считаю, что в фильме множество моих недоработок и других недостатков, но к работе ребят придраться нельзя.

- Попробовав свои силы в работе над фильмом, наверное, хочется продолжать развиваться в этом направлении?

- Когда съемки были закончены, фильм издали, прошла презентация, возникло ощущение пустоты. Бывает же – готовишься к сессии, думаешь, вот он – мой Рубикон, моя вершина! А потом будет счастье! И вот вершина покорена, Рубикон перейден – а счастья нет…

Когда работали над фильмом, мы называли себя психами! Настолько мы были поглощены работой. После съемок я шел домой, а ребята ехали на ночные киносеансы. Они шли в кино, не как обычные зрители, а как киношники. Наутро они рассказывали мне, что они видели и какие приемы можно использовать и нам. Я не могу сказать, что это МОЙ фильм, «Минем заманам» - это большая командная работа. Мы горели. Мы были психами. Мы называли друг друга МЗмовцы, МЗшники. Мы заражали других людей. И они старались нам помочь, совершенно бескорыстно.

А сейчас, когда фильм вышел, этот драйв ушел…Но мы сделали то, чего никогда не было в татарской национальной культуре! Мое мнение, мы сумели воплотить в жизнь процентов 90 из задуманного, даже если судить по количеству дублей, не вошедших в фильм. Я планировал сделать из отснятого материала пару клипов. В итоге, был смонтирован только один клип «Минем заманым», а нужно сделать клипы еще на две песни, но видео уже нет. Я думаю, мы хорошо поработали.

- «Минем заманам» - это молодежная драма или все-таки боевик?

- В жанре боевика у нас снят клип к фильму. Экшн в картине длиться только три с половиной минуты, да и то в самом финале. «Минем заманам» - это драма. В процессе работы фильм начал жить своей жизнью. Снимая каждую сцену, мы задавали себе вопрос – зачем мы это делаем? Ведь если этим вопросом не задаваться, то получится фигня, грубо говоря. Возможно, мы ответили неправильно. Но вопрос остался в фильме, и зрители, возможно, найдут свои собственные ответы.

Финальной сцены изначально не было в сценарии. Но в процессе работы мальчики и девочки успели повзрослеть. 24-25 лет это переходный возраст, когда мальчики и девочки, вчерашние студенты, становятся взрослыми мужиками и женщинами. Будучи на год младше, актеры были бы против такого завершения фильма, но, став старше, они поняли такой финал – необходим.

Вообще, «Минем заманам» четко ориентирован на молодежную аудиторию от 14 до 27 лет: когда есть время смотреть кино и что-то обдумывать, после 27 лет думать уже поздно, нужно действовать.

- Дамир, как вы считаете, жанр молодежной драмы – востребован и имеет право на жизнь в татарском кинематографе?

- Когда я учился в школе – с 1980 по 1990 годы, уроки татарского языка были факультативом. Их посещали только татары, в том время когда остальные ребята уже шли домой или гоняли в футбол в школьном дворе. Многие мои одноклассники-татары не ходили на эти уроки, быть татарином было – стремно. Когда кто-то говорил на улице по-татарски, на него все оборачивались: колхозник приехал!

Остатки этих стереотипов сохранились до сих пор. Когда мы обратились за помощью к каскадерам, они удивились: татарское кино, а как же «ручейки, березки»? Мы сказали, что уже такого не делаем. Хотя это направление в творчестве некоторых татарских артистов сохранилось и сейчас, к сожалению.

Сейчас повзрослело новое поколение татар, дети тех людей, которые переехали в города из деревень. Эти городские молодые люди думают и говорят на очень хорошем татарском языке. Но им неинтересны песни про «чишмя» и «сандугач», они слушают качественную современную западную, российскую и татарскую музыку. Примером может служить творчество Ильназа Сафиуллина, который написал большую часть музыки к нашему фильму. Или творчество Алмаза Курбанова.

Именно таким людям будет интересен фильм «Минем заманам»: молодым, активным городским юношам и девушкам. Такова была принципиальная позиция нашей команды.

- Попробовав себя в качестве режиссера полнометражной картины, вам, наверное, сейчас хочется решать еще более сложные творческие задачи?

- Я сейчас чувствую примерно то же самое, что чувствует альпинист, покоривший горную вершину. Когда подъем завершен, флаг закреплен, возникает вопрос – что делать дальше? Сейчас я «сижу на вершине Эльбруса» (возьмем гору пониже!), мне предстоит спуститься вниз и осмотреться, поискать новую вершину – пусть это будет «пик Коммунизма»! Но сейчас я все еще пока нахожусь на своем Эльбрусе. Тем более, что мне нужно сделать «постскриптумы» к фильму: смонтировать клип на очень хорошую песню. В нем мы расскажем подробнее истории второстепенных героев, чьи образы не раскрыты в фильме. Возможно, эта работа и послужит для меня «спуском на равнину с высоты».

Источник: Казань 24